Ксюша (2)
gamaun2000   20.04.09, 12:22

Зато Ксюха прекрасно опекала детей. Со старшим - Славкой - у нее сложились приятельские, почти братско-сестринские отношения (спустя годы выяснилось, что втихаря сын прикладывался к ютиной "груди" вместе со щенками: "А у собаки молоко сладкое," - выдал мой - уже изрядно вымахавший отпрыск. "Ты-то откуда знаешь?" "А я юткино молоко пробовал - вкусно!"), младших она охраняла на улице и опекала дома.

Когда родился мой младший сын, Ксюша его "усыновила". Она всегда была рядом с ним: дома, на улице... Стоило Лешке заплакать - она садилась рядом и выводила такие рулады! Ребенок успокаивался мгновенно и засыпал. Зато потом долго приходилось успокаивать соседей. Поэтому я старалась Леху с Ксюшей наедине надолго не оставлять - соседей было жалко. Что интересно, такая же реакция была у собаки на любой детский плач. Дети тоже реагировали одинаково: успокаивались, а мамы хватались за сердце.

На первую вязку мы поехали в Ленинград к Фарту.

С вокзала мы добрались до питомника производственного объединения "Алмаз". Нас встретили у входа в питомник и проводили в бытовку.

Перед нашим появлением "Скорая" увезла с сердечным приступом в больницу работницу питомника Свету Дмитриеву. Естественно, это стало темой обсуждения оставшихся. Мы тихонько сидели в уголке: Ксюха дремала, а я пила чай.

Мы обсудили с девочками достоинства и недостатки моей и их собак, условия вязки (что было несложно, поскольку по племенному положению Досааф им полагался щенок в возрасте 30 дней), потрепались "за жизнь". И вдруг...

Дверь открылась и на пороге возникла небольшого роста светловолосая женщина.

- Света! Откуда ты?!!

- С ума сошла! Тебе же лежать нужно!

- Да вот, ушла под расписку. Выставка на носу - не могла же я питомник бросить, - просто объяснила она свое появление.

- Знакомьтесь: это Света, а это Женя - она из Москвы к Фарту на вязку суку привезла.

Мы пошли к вольерам. Собаки здорово отличались от московских: более высоконогие, с недлинной шерстью, маленькими глубоко посаженными глазами.

Ксюша сама выбрала Фарта. Он отчаянно флиртовала с ним через сетку вольера. Фарт отвечал тем же. Так что вязка состоялась по взаимному согласию.

- У тебя есть, где остановиться? - поинтересовалась Света, когда все было закончено, все всё обсудили и наговорились.

В Ленинграде у меня жила тетя, но в крошечной комнате огромной коммунальной квартиры с собакой даже появиться было нельзя.

- Тогда поехали ко мне.

Пересаживаясь с одного автобуса на другой, мы поехали к ней в старый дом с двором-колодцем, как будто сошедшим со страниц романов Достоевского.

Центр Ленинграда - это много-много асфальта и маленькие скверики и газоны, приподнятые над поверхностью тротуаров, как островки.

Приученная к тому, что по асфальту, где ходят люди, ее либо брали на поводок, либо ограничивали командой "Рядом!", Ксюха не отходила от моей левой ноги, и только проходя мимо очередного газона или скверика, понукаемая командой, устраивала небольшую пробежку. Но зелень быстро заканчивалась, и Ксюха возвращалась в исходное положение.

- Заарестованная! - смеялась Света.

О Свете - Светлане Сергеевне Дмитриевой (Выдумцевой) - нужно рассказать отдельно.

Для меня, начинающего разведенца, Ленинград стал открытием законов зоотехнии в собаководстве.

Принцип московского разведения состоял в "годе кобеля". Его и по сей день практикуют многие клубы и питомники. Сущность его состоит в том, что под чем-либо выделившегося кобеля (Победителя выставок или просто "привозного") ставят всех имеющихся в наличии сук, потом переходят к следующему. Это удобно - можно не ломать голову, кем повязать ту или иную суку, но очень быстро приводит к так называемой "замкнутости кровей" - положению, когда все собаки находятся в тесном родстве друг с другом и приходится искать нового производителя, желательно не родственного уже имеющимся собакам.

Так вот, Ленинград был единственным городом, где велось линейное разведение, и не формально, а по-настоящему: не просто повязали двух красивых собак, посчитали инбридинги (общих предков) и отнесли в какую-нибудь группу. Нет, представители каждой линии или семейства были узнаваемы, отличались поведением, внешностью, характерами. Так "Лимановичи" имели умеренно широкий лоб при значительной общей длине головы, потомки Решада имели очень суровый нрав и содержались в основном в ведомственных питомниках, семейство Ханки было по большей части пятнистым, собаки были контактны, послушны и часто распределялись в городе.

Грамотнейший специалист, видевший собаку не по частям, а в целом, Света стала для меня проводником в мире зоотехнических премудростей в породе. Именно она учила меня строить перспективные планы племенного разведения, выстраивая линии и семейства. определяя перспективы, предполагая возможные достоинства и недостатки будущих щенков. Именно от нее я узнала, что вязка двух красивых собак не всегда дает нужную перспективу:

- Ну повязали, получили щенков, а дальше что с ними делать, с кем их вязать? - спрашивала Света, и я не знала, что ответить.

- Важно не просто получить породное потомство, главное, чтобы это потомство давало детей лучше себя, а внуков лучше детей.

Именно в Ленинграде я впервые столкнулась с тем, что сук судили строже, чем кобелей. Обычно бывает наоборот.

- А почему так? - поинтересовалась я у Л.В. Морозовой, у которой стажировалась в ринге.

- Если кобель не нужен, мы не будем его использовать, даже если он будет Победителем всех возможных выставок, а вот сука обязательно пойдет в разведение, если у нее будет "проходная" оценка.

В дальнейшем я имела возможность убедиться в правоте этих слов.

(продолжение следует)