Сказка - Ньюфаундленд или собака водолаз
eriksoniana   23.09.11, 06:23

Ньюфаундленд или собака водолаз (автор: Веда Конг)

(рисунок Ксении Баташевой)

Бедная, унылая, заброшенная земля. Никакой растительности, только камни да холодные
озёра с голыми берегами. Вот такой он, суровый остров Ньюфаундленд - край отважных
рыбаков, китобоев и охотников на морского зверя. Здесь, в рыбацкой деревне, и родился
щенок, чья мама была незаменимым помощником рыбака. Величественная, крупного рос-
та, с красивой чёрной шерстью и небольшими белыми пятнами на груди и кончиках лап, она
была необычайно хороша. Собака обожала хозяина и предпочитала с ним не расставать-
ся, поэтому перевозила для него грузы, перетаскивала за канат лодку и даже на рыбалку
и охоту всегда отправлялась вместе с ним. Вот и сейчас она забиралась в шлюпку, держа
за шкирку своего щенка, - пушистый чёрный комочек обречённо болтался у неё в пасти.
Хозяин покосился на нерадивую мамашу, но ничего не сказал, ведь по древнему поверью
собака на борту – это к счастью и удачной охоте. Сегодня мужчины деревни собирались
поохотиться на «лысунов», или гренландских тюленей, чьи лежбища находились во льдах к
востоку от острова.

Белёк же появился на свет на огромной торосистой и битой льдине. Обычно самки устраи-
вали свои лежбища на обширных, покрытых снегом, крепких льдах, но в этом году подходя-
щих льдин не было, вот и пришлось тюленицам или утельгам устраивать родильный дом в
столь ненадежном месте. Весной, после длительных странствий стада этих чудесных мор-
ских животных собираются вместе для рождения детенышей. Эти хозяева морских просто-
ров стараются избегать берега и держатся у окраин льда, там они отдыхают, там появля-
ются на свет маленькие тюленики. Молодая утельга удивлённо и с нежностью посмотрела
на своего первенца, который, вдохнув холодного морозного воздуха, закричал длинным
пронзительным криком новорождённого человечка. «Уа-а-а! Уа-а-а!» - раздавалось то тут,
то там, оповещая о рождении еще одного нового тюленя. Бесформенные, бледно-зелено-
ватые комочки жались к матерям в поисках защиты, опоры и просто вкусного питательного
молочка.

Время летело незаметно, и вскоре малыш приоделся в изумительную белую шубку. Мама
любовалась своим «сокровищем», с гордым видом поводя своей усатой мордой. Без сом-
нения, он был самым красивым бельком на этом островке. На его круглой голове сияли
огромные влажные антрацитовые глазёнки, пушистенькие ласты, сросшиеся в хвостик,
трепетно подрагивали, мех переливался и искрился на солнце. Если бы не чёрный нос и
глазищи, его можно было принять за маленький сугробик. Он был такой беззащитный, та-
кой уязвимый… Утельга облегченно вздохнула, хорошо, что льдина достаточно далеко от
берега, и она может не опасаться за своего малыша. Ах, как она ошибалась… Просторы
океана уже бороздили лодки с охотниками, жадными до лёгкой наживы, уже готовились
багры и копья для охоты на большеглазых белоснежных трогательных тюлеников. А высоко
в атмосфере зарождался стремительный, разрушающий ураганный вихрь, спасения от ко-
торого не было ни людям, ни животным.

Щенок и белёк, рождённые так далеко друг от друга, не могли и представить, что скоро их
пути пересекутся в этом непредсказуемом мире в одной критической точке. Их жизни рас-
колются, как льдина, на которой белёк впервые увидел свет.
Люди переговариваясь, готовились к высадке, они уже могли рассмотреть тюленей, кото-
рые небольшими группками чернели на белоснежном поле… Собака стояла на носу лодки
и, поводя носом, принюхивалась к запахам, доносившимся от залежки тюленей. Внезапно
налетел северный ветер, поднялись ледяные волны, которые, неуклонно надвигаясь, при-
нялись рушить спокойное ледяное царство. С треском и грохотом льдины громоздились,
наползая одна на другую, и рушились, ломаясь на мелкие осколки. Всё смешалось в кучу:
глыбы льда, люди, лодки, тюлени, собаки… Всё кружилось и вертелось в каком-то фантас-
тическом сюжете…

Две матери бились в этом хаосе. Одна разрывалась перед выбором: долг - спасение хозя-
ина или любовь - спасение малыша. Другая в этом круговороте тонущих малышей, обезу-
мевших утельг, пыталась услышать голос своего единственного белька и пробиться к нему
через груды толпящихся тел.

А он, надрываясь отчаянным криком, тонул в ледяном крошеве морской стихии, которая
так и не успела стать для него родной. Детский густой мех намок и тянул на дно, не остав-
ляя надежды на спасение. Здесь же из последних сил барахтался и щенок, изрядно на-
хлебавшийся морской воды. Рядом послышался не то вздох, не то всхлип: «Ма-а-а!» - Это
обессиленный белёк, жалобно пища, пытался призвать мать. Она услышала и рванулась
к своему детёнышу, подцепила его под брюшко и начала выталкивать на льдину. Выше,
выше и вот он уже растянулся на твердой опоре. Она скользнула следом… и замерла, на
льду чернел незнакомый зверёныш. Тюленица ещё раз повела усатой мордой, внюхиваясь
и пытаясь услышать запах своего детеныша, но тщетно. А тем временем течение относило
льдину всё дальше и дальше от места страшной трагедии.

По законам тюленьего клана строго настрого запрещалось привечать и вскармливать чу-
жого детёныша, утельги обязаны были безжалостно гнать от себя потерявшихся малышей.
Вот и сейчас она смотрела на маленький жалкий комочек около своих ласт. «Законы, тра-
диции, чего они стоят, если не позволяют спасти жизнь, самый ценный дар небес, подарен-
ный обитателям планеты», - подумала тюленица, затем вздохнула, протянула когтистую
ласту и уверенно подвинула к себе маленькое тельце. Щенячий нос уперся в упругий бок, в
пасть ударила струя тёплой, удивительно вкусной, но непривычной жидкости. Измученный,
проголодавшийся щенок жадно зачмокал, насыщаясь и быстро округляясь. Он прижался к
серебристой, покрытой тёмными пятнами шкурке и пригрелся у брюха приёмной матери,
наслаждаясь теплом и запахом существа, которое спасло его от неминуемой гибели.

Так для щенка начался новый период в его необычной тюленьей жизни. С интересом он
знакомился с новыми «родственниками», усваивал правила поведения, которые гласили,
что если ты сыт, то должен тихо лежать под большой глыбой снега, свернувшись клубочком.
Главное вести себя спокойно, не мешать самкам отдыхать и греться под лучами весеннего
солнышка. Но щенок – это не тюлень, энергия била из него фонтаном. Он носился среди
неповоротливых, похожих на маленькие дирижабли тюленей. Пытался носом подтолкнуть и
растормошить таращащихся на него во все глаза головастеньких бельков и, ворча и поску-
ливая, вовлечь их в азартную, задорную игру. Внезапно из его горла вырвался незнакомый
резкий звук: «Гав!» Щенок от неожиданности плюхнулся на попу, смешно растопырив за-
дние лапы. И снова из его пасти послышалось: «Гав!». Малыш удивленно склонил голову на
бок, прислушиваясь и словно пробуя на вкус новое слово. «Гав, гав–гав-гав!!!» - смаковал
он. Вскоре льдина огласилась задорным собачьим лаем. Утельги недовольно покачивали
головами и просили мать утихомирить своего приемыша и призвать его к порядку.
Но не только щенок нарушал устоявшийся уклад благородного семейства. Однажды на
лежбище маток с детёнышами заглянул «лысун» - самец, ну и не поздоровилось же ему!
Утельги враз «ощетинились» и, грозно ворча, кидались на него, заставляя пятиться, пока
не согнали в холодную воду.

Подросший щенок менялся не по дням, а по часам. Под его кожей появился жирок, согре-
вающий его на морозе. Лапы вытянулись и стали непомерно большими. Тюленица строго
следила за ним, не подпуская к воде, страшные события были всё ещё свежи в её памяти,
да и время плавать для маленьких тюленей не пришло. А как вы догадались, маленькому
чёрненькому пёсику приходилось изображать белька. Но вот как-то раз мать решила от-
правиться за добычей, половить свежей рыбки. Она мягко соскользнула в воду и исчезла
в глубине. Обезумевший щенок заметался у края льдины, а затем бросился на спасение
дорогого ему существа. Он шлёпал по воде большущими лапами, толкая свое тело вперед,
туда, где пропала тюленица. Вскоре он, уже уверенно работая лапами, продвигался по вод-
ной глади. Когда утельга вынырнула, то, к своему изумлению, застала своего непокорного
малыша за нарушением ещё одной заповеди стада. Он плавал вокруг неё, не чувствуя сво-
ей вины, а только пытался лизнуть её в усатую морду и подтолкнуть к спасительной льдине.
С тех пор малыша практически невозможно было выгнать из воды. Он получал истинное
удовольствие, тренируя свои лапы. Вода не пугала его, наоборот, она звала и притягивала
собаку. Вскоре между его пальчиками стали образовываться перепонки, которые помо-
гали ему держаться на воде и загребать лапами быстрее и сноровистее. Мать в который
раз махнула ластой на своего «белька» и с удовольствием плескалась рядом. Неуклюжая и
неповоротливая на суше, в воде она преображалась. Вёрткая и стремительная, она была
отличной пловчихой и с удовольствием обучала своего сыночка премудростям подводного
плавания.

Время неудержимо летело вперед. Бельки постепенно меняли свои детские пушистые
шубки на жёсткий серый мех. Приближалась пора расставания, утельги должны были ос-
тавить своих подросших детенышей. Инстинкт гнал их вперед, на встречу с самцами, для
того, чтобы отправиться в дальнее путешествие. И вот этот миг настал, матери одна за
другой ныряли в воду и покидали льдину. Утельга прощально посмотрела на приёмыша,
вздохнула и опустилась в воду. Он, не раздумывая, бросился за ней, но щенок так и не стал
тюленем. Вскоре течением его стало сносить в сторону берега, и он потерял стадо из виду.
Больше они не встречались, но пёс навсегда сохранил любовь к воде и память о тюленице,
которая вырастила его, научила плавать и подарила ему тепло своего сердца.

Так пёс оказался на том самом острове, с которого мы начали этот рассказ. Он охотил-
ся, добывая себе пропитание. Рыбачил, загоняя на мелководье идущую на нерест рыбу, в
удачливый день вылавливая до десятка аппетитнейшей рыбки.
Но однажды пёс стал свидетелем разыгравшейся на берегу драмы. Небольшой корабль
налетел на скалы у берегов Ньюфаундленда, он накренился, и шлюпки смыло в море. На
помощь терпящему бедствие кораблю торопились местные рыбаки, но прибой не позво-
лял спустить на воду лодки. Один из моряков попытался вплавь добраться до берега, чтобы
протянуть туда спасительный трос, но стихия оказалась сильнее. Его закрутило в прибреж-
ных волнах, и он не мог выбраться из сильнейшего водоворота. В этот миг пёс прыгнул в
воду, схватил тонущего человека за одежду и вытащил обвязанного верёвкой матроса на
берег. Это дало возможность протянуть с корабля трос, по которому благополучно пере-
бралась на сушу вся команда.

Пёс стоял среди рыбаков и матросов, скромно помахивая хвостом, они благодарно тре-
пали его по лобастой голове, жали лапу и пытались угостить вкусными кусочками. Вдруг
в толпе окруживших его людей чуткие собачьи ноздри защекотал забытый, но такой род-
ной запах, который он не мог перепутать ни с чем. Какое-то далёкое тёплое воспоминание
вспыхнуло в его душе. Щенок, назовем его по привычке так, превратившийся в статного
роскошного пса, стал пробираться между людьми в сторону стоящей у них за спинами со-
баки. Она недоверчиво обнюхала огромного пса, затем с радостью и нежностью облизала
своего потерянного выросшего щенка. А он скакал вокруг неё, смешно выбрасывая вперед
лапы, припадая к земле и скаля зубы в неудержимом восторге. Он вернулся, вернулся до-
мой, а что может быть лучше дома…

Моряки разнесли историю об удивительной собаке-водолазе по всему свету. В память о
своем счастливом спасении они подарили этой породе собак название острова – Ньюфа-
ундленд.