Собака и ребенок. Большие собаки.

Почему собака кусает ребёнка?

A почему бы и не кусать? Ведь на глазах собаки это делают все члены семьи - папа, мама, бабушки, дедушки, а то и гости. Вспомните, на кого чаще повышают голос и кричат (лают, с точки зрения собаки), кому чаще угрожают интонацией (рычат), кого шлепают, а иногда и дерут (кусают)? На ребенка. Причем на глазах у собаки, которая прекрасно все понимает и делает вывод, что так относиться к младшему члену стаи - хорошая традиция, норма поведения и позволительно всем.

Собака кусает ребенка вовсе не для того, чтобы его съесть. Укус служит для того, чтобы сделать больно, а больно бывает нужно сделать для того, чтобы дать понять, что данное поведение не нравится. К тому же собаки редко кусают сразу, сначала они рычат, если их не понимают, ударяют зубами (кстати, удар зубами очень часто принимают за укус) и только потом, изверившись в действенности превентивных мер, собака кусает.

Часто бывает, что незлая к другим, собака кусает "своих" детей и членов семьи, а посторонних либо боится, либо очень "любит". Потому, что это две большие разницы, недаром зоопсихологи выделяют так называемую иерархическую агрессию, с которой как раз и связаны внутрисемейные проблемы. Но об этом чуть позже, а пока закончим с отрицательным подкреплением, которым часто пользуются ползающие, бегающие, летающие и ходящие для воспитания подрастающего поколения и управления поведением членов коллектива. Так вот, к условному отрицательному подкреплению (аналогу укуса или удара), относятся: оскал, рычание, лай, специфическая поза. К натуральному отрицательному подкреплению - толчок плечом, удар зубами, трепотня за шиворот, сбивание с ног и наконец укус.

Если на подчиненного или подопечного, равно как и на обучаемого, не действует условное отрицательное подкрепление, вы вправе переходить к натуральному. Точно так же ведет себя ваша собака.

Почему? Вы помните, что собака воспринимает человеческую семью, как аналог стаи? А каждая стая, с точки зрения собаки, должна иметь начальника и подчиненных, чтобы успешно осуществлять совместную деятельность - то есть должна быть структурирована. Потребность в иерархии заложена в собаке природой, и, хотим мы этого или не хотим, но собака очень быстро понимает, кто есть кто в нашей семье и старается занять место поближе к лидеру, а то и стать лидером. А самое главное право лидера - это право управлять поведением других и наказывать за неподчинение.

Таким образом, сети собака занимает в иерархической структуре семьи достаточно высокий ранг, она начинает управлять поведением других, а если они не подчиняются - наказывать их укусом. Формирование иерархического статуса собаки складывается в процессе воспитания и дрессировки и зависит от их качества, породы собаки, индивидуальных особенностей ее и членов семьи. Но это отдельная тема.

Здесь же следует добавить, что дети, часто бессознательно, провоцируют агрессию собаки: особенно маленькие, редко понимая, что делают другим больно, они часто нарушают святые правила (слишком близко приближаются к любимой кости, миске, месту отдыха собаки, попадают пальцем в глаз) или бывают ну очень бесцеремонны и совсем не понимают языка своей родной собаки. То есть, если вы приобретаете и щенка и ребенка, будьте добры, воспитывайте обоих в равной степени.

Щенок же, пока мал, особой опасности не представляет, но взрослея - а взрослеет он быстрее, чем ребенок, начинает выяснять со своими ближними, кто главней. Наиболее же близким к щенку чаще бывает ребенок. Не пропустите "час X", ваша обязанность вовремя подавить агрессивные проявления собаки по отношению к ребенку.

Агрессия к ребенку может возникнуть еще и потому, что с появлением его собака (если она уже была у вас) теряет свой высокий социальный статус и опускается на более низкую ступень иерархической лестницы семьи. При этом она может воспринимать ребенка как конкурента за право быть ближе к лидеру стаи, то есть к вам, как причину собственного падения и будет стремиться устранить ее.

Но необходимо отметить, что собаки - существа слишком сложные, чтобы вести себя одинаково. Хотя утверждение, что собаки детей не кусают вообще и никогда, преувеличено. На основании опроса владельцев некоторых пород собак можно построить вот такой сравнительный ряд по степени убывания агрессивности собак к детям: кавказская овчарка, ротвейлер, немецкая овчарка, черный терьер, дворняги и метисы, восточноевропейская овчарка, колли, ризеншнауцер, боксер и доберман.
 
Собаки и дети


Других нисколько не манило
Помериться с тобою силой.
Иное дело, что, любя,
Трепал меня ты, я - тебя.
У.Лендор

Мне не очень повезло в том смысле, что я провел свое раннее детство без собаки. Моя мать принадлежала к поколению, которое только что открыло для себя микробов. Тогда в зажиточных семьях большинство детей болело рахитом, потому что молоко стерилизовалось до тех пор, пока все витамины не разрушались полностью. Только когда я достиг мыслящего возраста и с меня можно было взять достаточно надежное честное слово, что я не дам собаке облизывать себя, мне наконец было дозволено обзавестись первой в моей жизни собакой. К несчастью, этот песик оказался настоящим дураком и надолго отбил у меня всякое желание иметь собаку. Я уже рассказывал вам об этом бесхребетном существ - таксе Кроки.

Мои же дети росли в теснейшем общении с собаками - в годы из раннего детства у нас было пять собак. Я словно сейчас вижу, как эти крошки, к неописуемому ужасу моей бедной мамы, проползали на четвереньках под животом огромной овчарки. Когда мой сын учился ходить, он имел обыкновение вцепляться в длинный хвост Титы, чтобы принять вертикальную позицию, необходимую для хождения на двух, а не на четырех конечностях. Тита переносила эту операцию с ангельским терпением, но едва малыш выпрямлялся и отпускал ее истерзанный хвост, как она принималась вилять этим хвостом с таким облегчением, что, как правило, задевала своего маленького мучителя, и он снова валился на пол.

Чуткие собаки особенно ласковы с детьми любимого хозяина, словно они понимают, как дороги ему эти существа. И бояться, что собака причинит вред ребенку, нелепо; наоборот, существует опасность, что собака, спуская детям слишком многое, может приучить их к грубости и неумению замечать чужую боль. Этого следует остерегаться, особенно когда речь идет о крупных и добродушных псах вроде сенбернаров и ньюфаундлендов. Но обычно собаки прекрасно умеют уклоняться от слишком уж назойливого внимания детей - факт, обладающий значительной воспитательной ценностью; поскольку нормальные дети получают большое удовольствие от общества собак и огорчаются, когда те от них убегают, они вскоре начинают соображать, как следует себя вести, чтобы собаки видели в них хороших товарищей. В результате дети, хотя бы немного тактичные от природы, еще в очень раннем возрасте привыкают считаться с другими.

Когда, придя в гости, я замечаю, что собака не избегает пяти-шестилетнего ребенка, а спокойно к нему подходит, мое уважение и к ребенку и ко всей семье немедленно возрастает. К несчастью, дети наших соседей лишены той мягкости, которая необходима для общения с собакой. В окрестностях нашей деревни вы не встретите группы мальчишек, которых сопровождал бы собака - и тем более несколько собак. Конечно, я знаю немало ребятишек, которые у себя дома ласковы с собаками, но стоит им собраться большой компанией, как в ней непременно отыщется хотя бы один любитель мучить животных, и он подчинит своему влиянию всех остальных. Как бы то ни было, но средняя нижнеавстрийская собака, завидев среднего нижнеавстрийского мальчика, пускается наутек. Однако такое положение вещей отнюдь не обязательно, и существует оно далеко не везде. Например, в Белоруссии почти в любой деревне вы обязательно увидите на улице смешанную компанию мальчишек и собак - белоголовых карапузов пяти-семи лет и разнообразных дворняжек. Собаки нисколько не боятся мальчуганов, а, наоборот, питают к ним глубочайшее доверие, что позволяет многое узнать о характере и наклонностях этих малышей.

Самый удивительный из известных мне примеров дружбы между собакой и ребенком относится к дням моего собственного детства. Ребенком был мой будущий шурин, Петер Пфлаум, сын владельца замка Альтенберг, а собакой - огромный угольно-черный ньюфаундленд. Лорд, как звали ньюфаундленда, обладал поистине идеальным характером: он был храбр до безрассудства, предан, умен и благороден. Петер же, как он любил похвастать и теперь, заслуженно слыл отпетым шалуном и проказником. И вот этого одиннадцатилетнего мальчика огромный ньюфаундленд выбрал своим хозяином, когда его уже взрослым, полуторагодовалым псом привезли в Альтенберг. Мне до сих пор непонятно, чем объяснялся его выбор, поскольку Лорд принадлежал к тому типу собак, которые обычно тяготеют к взрослым мужчинам - чаще всего к главе семейства. Возможно, тут какую-то роль сыграли рыцарственные побуждения, так как Петер был самым маленьким и слабым не только по сравнению со своими тремя братьями, но и со всей буйной компанией из множества мальчишек и двух-трех девочек - грозой альтенбергского леса, где ни играли в индейцев и устраивали взрывы очень реалистические, а зачастую и вполне реальные. Но хотел бы я посмотреть, какой мальчишка рискнет ударить другого мальчишку, если собака, могучая, как лев, и черная, как ночь, тут же положит ему на плечи две тяжелые лапы, обнажит у самого его носа огромные белоснежные зубы и угрожающе заворчит в тоне самой низкой органной трубы. Петер платил за эту преданность горячей любовью, и они с Лордом были неразлучны. В результате его образование несколько страдал, так как даже сам господин Нидермейер, строгий гувернер мальчика, рано лишившегося отца, не осмеливался поднять голос на Петера - в противном случае из угла комнаты донеслось бы зловещее рокочущее рычание и к ним величественно приблизился бы черный лев, после чего господину Нидермейеру осталось бы только беспомощно пожать плечами и отвернуться.

Моя мать рассказывала мне о таком же случае в доме ее родителей, где могучий леонбергер (эта порода также принадлежит к крупнейшим) избрал своей хозяйкой младшую из сестер, которую, как и Петера, безжалостно тиранили старшие дети.

Я питаю предубеждение против людей - и даже очень маленьких детей, - которые боятся собак. Предубеждение это абсолютно неоправданно - вполне естественно, что маленькое существо при первом знакомстве пугается больших незнакомых собак и умеют обходиться с ними, вполне оправдано, так как на это способны лишь те, кто чувствует природу и животных. Мои собственные дети становились заядлыми собачатниками еще задолго до того, как им исполнялся год, и они даже подумать не могли, что собака способна причинить им зло. По этой причине моя дочь Агнесса, когда ей было около шести лет, напугала меня до полусмерти. Случилось это при следующих обстоятельствах. Однажды Агнесса и ее брат вернулись с прогулки в сопровождении большой красивой овчарки, которая пристала к ним по дороге. Я решил, что собаке лет шесть-семь - в дальнейшем оказалось, что я не ошибся. Овчарка шла за детьми до самого дома, держалась "рядом". Она казалась пришибленной и дала мне погладить себя с большой неохотой, наморщив губы. Но к детям она льнула с непонятным упорством. Я ничего не мог понять. Собака казалась душевно неуравновешенной, а главное, с какой стати она внезапно прониклась любовью к моим детям? Позже все объяснилось самым естественным образом. Овчарка была очень нервной и боялась ружейных выстрелов. Она жила в деревне, километрах в девяти выше по реке, и во время местного праздника стрельба в тире привела ее в такой ужас, что она убежала куда глаза глядят и не сумела отыскать дорогу домой. У ее владельца было двое детей, которых овчарка обожала и которые были примерно ровесниками моим. Вот почему она и пристала к Агнессе и ее брату, когда повстречала их. Но тогда я ничего этого не знал и не слишком охотно уступил мольбам детей, которые упрашивали оставить овчарку у нас, если ее хозяин не отыщется. Конечно, им очень нравилось, что такая большая и красивая собака с таким упорством ищет их общества.

Ситуация, помимо всего прочего, осложнялась еще и тем, что наш собственный пес Волк I также был чрезвычайно привязан к детям на особый, независимый и сдержанный лад волчьей собаки-самца. Нетрудно понять, что появление этого угодливого раба, этого наголо самозванца, который узурпировал его место в сердце детей, смертельно уязвило гордость Волка. Сначала моих многочисленных угроз, обращенных к обоим псам, и робкого вида пришельца оказалось достаточно, чтобы предотвратить драку.

Но взрыв был неизбежен. Мне пришлось удалиться в некое небольшое помещение за ванной на вернем этаже, как вдруг мои мирные размышления были прерваны шумом ожесточенной собачьей драки, к которому - о ужас! - тут же примешались вопли моей маленькой Агнессы, звавшей на помощь. Я кинулся вниз по лестнице, одной рукой придерживая брюки, и видел перед крылом ужасающее зрелище - двух собак, сцепившихся в беспощадной схватке, и торчащие из-под них ножки моей дочери. Обезумев, я кинулся к ним, схватил собак за загривки, с нечеловеческой силой разнял их и увидел, что Агнесса лежит на спине и тоже крепко держит Волка и незнакомца за шеи, стараясь их растащить. Потом она объяснила мне, что произошло: усевшись на землю между двумя псами, она принялась гладить обоих, чтобы помирить. Конечно, это средство возымело противоположное действие, и псы бросились друг на друга. Агнесса хотела их разнять и не выпустила, даже когда они опрокинули ее на спину и продолжали драться над ней. И все-таки она ни на секунду не подумала, что тот или другой может укусить и ее.

(C) К.Лоpенц. Человек находит дpуга